Chateau Ducru-Beaucaillou Saint-Julien Grand Cru 1966
CHATEAU DUCRU-BEAUCAILLOU (ШАТО ДЮКРЮ-БОКАЙЮ)
Апелласьон Сен-Жюлъен (St. Julien), Вторая категория (2eme Cru)
Если ехать по Дороге Шато к северу от Бордо, то поместье Дюкрю-Бокайю будет находиться от нее справа - путь к нему обозначен указателями на небольшой дороге, сворачивающей в сторону от шоссе сразу же за гигантским бетонным монументом в виде винной бутылки в деревне Бешвель и пролегающей через виноградник.
Этот виноградник был впервые разбит в конце XVIII века, когда поместье называлось Бержерон. Виноградник уже тогда был известен и как «Бокайю», что значит «прекрасные камешки», то есть он распологался на глубоком гравии, придающем винам Медока особое качество.
Некто Бертран Дюкрю добавил свое имя к названию Бокайю вскоре после того, как приобрел шато в 1795 г. Он оказался хорошим хозяином, и к 1840 г. качество и цена вина поднялись с уровня третьей категории до уровня Леовиля (Leoville) и Розана (Rauzan). Отец мадам Дюкрю был председателем Бордоской торговой палаты и настолько почитал вина Дюкрю-Бокайю, что на заседаниях палаты стояли графины не с водой, как обычно, а с вином. История весьма занимательна, и если то, о чем в ней говорится, - правда, то, наверно, не одно скучное заседание прошло гораздо веселее, чем могло бы.
Центральную часть великолепного особняка в стиле Директории Дюкрю построил над винными погребами, которые уже существовали здесь в течение века. В этом отношении поместью сильно повезло, поскольку немногие шато расположены достаточно высоко над устьем, чтобы позволить себе держать подземные погреба, которые не затапливало бы водой.
У Бертрана Дюкрю были двое детей - Гюстав, который женился на вдове Жан-Батиста дю Люка из Бранера (Branaire), и Мари-Луиза, жена Антуана Раве. Когда Бертран умер в 1829 г., Мари-Луиза выкупила долю своего брата в семейном поместье, а тот, в свою очередь, переехал жить в Бранер, купив его у Лео дю Люка.
Мадам Раве и ее супруг, позднее возведенный Карлом X в титул графа де Раве, были хозяевами поместья около 35 лет, и в течение этого времени шато была присуждена вторая категория в классификации 1855 г.
В 1866 г. мадам Раве продала поместье супруге Натаниеля Джонстона за миллион франков. Предки Джонстонов происходили из Шотландии, но жили в Бордо уже около 150 лет. В отличие от других своих соотечествеников- переселенцев, Бартонов, Джонстоны стали французскими подданными, а некоторые из них обратились в католицизм; они были - и до сих пор остаются - весьма влиятельными людьми в Бордо. Эта семья владела солидным торговым делом, а также Шато Дозак (Dauzac) в Лабарде.
Для Медока 1860-е гг. стали временем расцвета: торговля с Англией была на подъеме и цены на вина и поместья взлетели до астрономических пределов. Светлая полоса длилась еще 20 лет, после чего последовала одна из мрачнейших глав в истории бордоского виноделия. Причиной упадка в 1880-1890 гг. стало нашествие филлоксеры, следом за которым наступила эпидемия плесени, поразившая все виноградники. Финансовое положение Джонстонов было достаточно сильным, чтобы пережить эти бедствия, и у них нашлись средства для борьбы с этими злейшими врагами виноградников. Не кто иной, как управляющий обоих поместий Джонстонов, месье Давид, случайно обнаружил средство, победившее плесень, которое применяется до сих пор. Благодаря этому, а также дорогостоящему прививанию лоз к американским устойчивым к филлоксере подвоям, Дюкрю смог пережить столь мрачный период без значительного вреда для виноградника и собственной репутации. Джонстоны были настолько уверены в собственном будущем, что в этот период пристроили с каждой стороны особняка по четырехугольной викторианской башне.
Вначале 1920-х гт. виноторговое дело Джонстонов стало испытывать некоторые сложности: принятие «сухого закона» в США за одну ночь уничтожило один из их сильнейших рынков, и, кроме этого, начал сказываться общемировой экономический кризис. В 1928 г. хозяева с сожалением вынуждены были продать Дюкрю-Бокайю виноторговцу по имени Дебарас де Бюрк. Это было не самое благоприятное время для покупки винодельческого хозяйства высокого уровня. Поместье в то время могло стоить недорого, но за депрессией последовали один за другим ужасающие урожаи 1930-х гг., поэтому в конце 1941 г. де Бюрк продал шато, к тому времени уже пришедшее в жалкое состояние, Франсису Бори.
Бори был способным и энергичным виноделом. Он взялся за восстановление поместья и пересадку виноградника, что в целом заняло у него почти 20 лет. Задолго до того, как восстановление было завершено, вино Шато Дюкрю-Бокайю нпопь оказалось на вершине. Франсис Бори умер в 1953 г., и ему на смену пришел его сын Жан-Южен, который теперь владеет поместьем вместе с очаровательной женой Моник.
Дюкрю-Бокайю вместе с шато Леовиль-Лас Каз (Leoville-Las-Cases), Пишон-Лонгвиль-Лаланд (Pichon-Longueville-Lalande) и Кос д’Эстурнель (Cos d’Estournel) ныне входит в группу так называемых «супервторых» поместий, вина которых всегда оцениваются несколько выше, чем обычные вина второй категории.
Посещение шато доставляет одно удовольствие - внешний вид усадьбы, окруженной приятными садами и деревьями и обращенной фасадом к зеленым лугам на берегу полноводной Жиронды, всегда напоминает мне беспечное изящество английского загородного поместья в эдвардианском стиле, которое послужило бы прекрасным местом действия для романов Л.П. Хартли или пьес Оскара Уайльда. Внутри замка стили варьируются - от теплой уютной гостиной Жан-Южена, вдоль стен которой стоят полки с книгами, и прилегающего к ней светлого просторного зала, где заботливо восстановлены фрески с выписанными на них известными пословицами, до солидного викторианского богатства столовой, обитой несколько мрачноватыми панелями, - полной противоположности другой столовой возле кабинета, более просторной и уютной, где обитатели дома собираются гораздо чаще. В этой обстановке супруги Бори - идеальные хозяева. Жан-Южен, немного тщедушный, но всегда щеголевато одетый и приятный в общении, обладает редким даром создавать такую атмосферу, в которой малознакомый человек легко чувствует себя как дома.
В 1970 г. Бори приобрели 39 гектаров земли Шато Лягранж (Lagrange) и 18 из них засадили виноградными лозами. Из этого винограда производится отдельное вино, которое продается под маркой Chateau Lalande-Borie (Шато Лаланд-Бори). Жан-Южен и его сын Франсуа-Ксавье также производят вина в двух других шато, принадлежащих к высшей категории, - Гран-Пюи-Лакост (Grand-Puy- Lacoste), которым они владеют и где теперь живет Франсуа-Ксавье, и О-Батайе (Haut-Batailley). находящемся в собственности сестры Жан-Южена. мадам де Брест-Бори.