Port Taylor Fladgate Vintage Port 1948
Великий португальский портвейн «Taylor’s»
Португальский портвейн этого Дома как на аукционах, так и на прилавках стоят всегда дороже, чем все остальные. Значит ли это, что портвейны «Taylor’s» — безоговорочно № 1? Самые-самые? Нет, это не совсем так, но об этом позже, а сейчас немного любопытной истории Дома, которая замечательно иллюстрирует характерную для многих производителей портвейна смену названий предприятия и его собственников на протяжении нескольких сотен лет. Дело переходило из рук в руки, но все хозяева холили и лелеяли «свой виноградник», поливая его потом и инвестициями, храня традиции и авторитет марки:
Job Bearsley ………………………………….. 1692
Peter Bearsley………………………………….1709
Bearsley & Brackley……………………………1723
Bearsley, Brackley & Bearsley………………..1732
Peter Bearsley & Co……………………………1736
Peter & Charles Bearsley………………………1739
Peter, Bartolomew & Francis Bearsley………1742
Bartolomew Bearlsey & Co……………………1744
Peter & Francis Bearsley………………………1747
Francis Bearsley………………………………..1749
Bearsley & Co…………………………………..1758
Bearsley & Webb……………………………….1766
Bearsley, Webb & Sanford…………………….1769
Webb, Campbell & Gray……………………….1806
Webb, Campbell, Gray & Camo………………1808
Webb,Campbell, Gray & Co………………….1813
Campbell, Bowden & Taylor…………………..1816
Campbell, Taylor & Co…………………………1825
Joseph Taylor & Co…………………………….1826
Taylor, Fladgate & Co………………………….1837
Taylor, Fladgate & Yetman……………………1844
Первый Тэйлор – Джозеф — происходил из известной семьи виноделов Порто, первый Флэтгейт – Джон Александр — занимался торговлей вином в Лондоне и приплыл в Поругалию в 1836, а Морган Йетмен был родом из Дорсета и также занимался виноторговлей, но в Дорчестере.
Интересная история имеется о том, как Флэтгейт, получивший впоследствии титул Барона де Роэда, пристроил своих дочек, которых ему Бог послал аж четырех: Катю выдал за Джеймса Форрестера – легендарную личность в мире портвейна и совладельца дома «Offley», Марьяну за Альберта Моргана из могущественного клана виноторговцев, Флоранс пошла под венец с Педро Гимараеншем – ещё одна легендарная семья, ну а Жанне достался Чарльз Райт – а это Дом «Croft», вот так. Андрея Портвейныча терзают смутные сомнения в том, спросил ли папаша Джон у дочурок их мнение? И второй вопрос: что было весомее, расходы новоиспечённого барона на приданое или бизнес – связи, приобретённые таким ловким способом плюс слияния/поглощения в перспективе?
В ряды владельцев случайно затесался американец Джозеф Камо (1808) – единственный случай участия американцев в портвейновом деле. Говорят, весёлый и находчивый был человек, обладавший настоящей американской деловой хваткой; в эпоху Наполеоновских войн Америка сохраняла полный нейтралитет (сейчас в это трудно поверить, но было), но энергичный Джозеф перестроил сбытовую политику Дома и помог пережить трудные времена. Единственный иностранец, которого чопорные английские виноторговцы сами пригласили стать членом Factory House – своего закрытого клуба – это о многом говорит. В 19 веке Дом успешно пережил проблемный период, связанный с нашествием всякой заразы, особенно филлоксеры. Когда в 1893 году Дом покупает кинту de Vargellas, её виноградники давали всего шесть пип вина. Вот до чего довела чёртова тля портвейноводство! Понадобились большие инвестиции и мастерство Фрэнка Йетмена, чтобы засадить виноградники тщательно подобранными сортами, восстановить репутацию.
Век 20-й был благосклонен к “Taylor’s”, как производителю премиального портвейна. В 1967 году бразды правления получил Элистер Робертсон из семьи Йетменов. Его дочь Наташа в 1989 вышла замуж за Адриана Бриджа, который стоит во главе Дома с 2000 года. Интересно, что Адриан в прошлом – кадровый военный, а затем лондонский финансист, который сменил скуку Сити на мир портвейна. Молодец, Адриан! Ну его к лешему, портвейн лучше биржевых сводок! Вот что значит правильно выбрать жену, господа. В 1990 году энологом и техническим директором становиться Дэвид Гимарайеш, привнеся в дело множество свежих идей.
Кинты
Краеугольным, если так можно сказать, хозяйством Дома, является кинта Варжелас с сопредельными виноградниками, которая расположена аж у самой испанской границы, вдалеке от исторически сложившегося центра региона портвейна. О ней, о портвейнах Single Quinta (а это вообще одни из самых лучших среди равных) я напишу в отдельной статье. Кроме неё, Дом владеет кинтой de Terra Feita в долине Пиньяо (куплена в 1974) и кинтой de Junсo (1998) в регионе Сима Корго – владением в 82 га с первоклассными виноградниками. И не стоит забывать о том легендарном участке, который был приобретён аж в 1744 году!
Винодельни, подвалы и инновации
Само собой, много было сделано на виноградниках стараниями Антонио Магальяеша, главного витикультуриста Дома: новые посадки осуществлялись по собственным новаторским методикам, применялась вертикальная (по склону) высадка лоз. Но самые серьёзные (и дорогостоящие) перемены ждали производство: на винодельне кинты Варжелас, которая была выбрана для экспериментов, было смонтировано разработанное технологами Дома совместно со специалистами Католического университета оборудование: ёмкости для ферментации с автоматическими плунгерами – поршнями, которые имитировали «щадящее» топтание винограда ногами в старых лагарах. Нужно сказать, что от дедушкиного способа производства не отказались совсем, но используется он для прозводства лучших вин, объёмы которых невелики. Прошедшее испытания и доводку оборудование было перенесено на винодельню (которая расположена на кинте da Nogueira) и впервые применено в 2001 году. Всего на винодельне 32 ёмкости для винификации, причём разных размеров. На той же кинте (она не принадлежит Дому – это партнёры) созданы помещения с имитацией микроклимата подвалов Гайи – прохладные и влажные, используются для хранения и созревания вин. Географическое расположение винодельни (я бы сказал, посредине региона производства портвейна) обусловлено тем, что у Дома Тэйлор исторически много поставщиков сырья (около 22 независимых виноградарских хозяйств): логистика в напряжённый период уборки урожая играет не последнюю роль, поскольку виноградники расбросаны по региону.
Специалисты Дома тщательно проверяют качество поставляемого винограда, но не только: оказывается по сути круглогодичное взаимодействие и поддержка поставщиков по всем вопросам, связаным с возделыванием лозы, внедряются новые технологии. “Основные” подвалы Дома в Гайе также подверглись модернизации под чутким руководством супруги Адриана – Наташи, которая, между прочим, получила профессию энолога в Калифорнийском университете. Обновилось оборудование для бутилирования и ещё много чего. Стоило бы упомянуть про роскошный отель “The Yetman”, который отгрохал Адриан в Гайе, но об этом отдельно, в другой раз.
Немного фактов о роли Дома «Taylor’s» в истории производства портвейна:
Петер Берсли был одним из первых англичан-виноторговцев, пробравшихся в регион Верхней Доуру (в те времена это было отнюдь не простым путешествием). Присматривал вина у местных крестьян; впервые было обращено пристальное внимание на этот удалённый регион.
Первыми из торговцев купили поместье — кинту с виноградниками (1744). Но не просто купили, а постоянно инвестировали в неё значительные суммы, что также тогда было редким явлением. Не забывайте, что разбить виноградник с террасами в долине и наладить сам процесс – это дорогое удовольствие, было и есть.
Первыми коммерциализировали портвейны Single Quinta Vintage (1820-1832);
Вывели на рынок белый сухой портвейн, назывался Chip Dry (1930-е);
Родили новый стиль портвейна – LBV, в период 1955 -1970 (строго говоря, такой портвейн не был новинкой, но именно люди из “Taylor’s» сделали его понятным потребителю, определили правила и протолкнули все необходимые процедуры в Институте вин и портвейна для его официального признания – А.П.);
Кое-что о позиционировании портвейнов “Taylor’s”
Прежде всего речь пойдёт о винтажах. В 1949 году семья Йетменов купила Дом «Fonseca», и по меткому выражению винного критика Джеймса Саклинга «в одних руках оказались Роллс-Ройс и Бентли винтажного портвейна». Уже тогда будущее прорисовывалось: сектор премиальных винтажей. Воплотить это в жизнь удалось Адриану Бриджу. В 2001 году была образована группа компаний «Flatgate Partnership», куда кроме «Taylor’s» и «Fonseca» вошёл легендарный дом «Croft» (Майбах – подумал А.П.). Вот почему портвейны «Taylor’s» (особенно винтажи) стоят чуть дороже – это плата за бренд, за гарантированное стабильно высокое качество вин, за престиж. Юные винтажи Тэйлорс чрезвычайно плотные и ярко-агрессивные, но именно это хорошо и свидетельствует о дальнейшем красивом старении (т.н. «потенциале старения»); по прошествии десятка – другого лет вино приобретает характерную для винтажей Тэйлорс элегантность с немного суховатым характером.
Уместно ли говорить, что вина этого дома без вариантов «the best»? Конечно же, нет. Что касается винтажей, здесь хватает матёрых претендентов на первое место каждый винтажный год. Самое главное, что регион портвейна не такой уж маленький, условия различаются географически и климатически — и часто происходит так, что в одном месте получилось лучше, в другом нет. Никто же не удивляется разности вкуса клубники даже в пределах дачного товарищества? И не забываем про таланты и опыт виноделов разных хозяйств. Ну, а если взять старые датированные тони, то здесь «Taylor’s» тяжеловато спорить со многими производителями… Тем не менее, за «Taylor’s» крепко закрепился статус производителя премиальных портвейнов (ох, не очень нравятся Андрею Портвейнычу эти условные деления всего на свете на «премиум», «люкс», «топ-миддл» и всякие подобные «супер-пупер»…) Оно, конечно, косвенно влияет на прибыль и самомнение производителя, но и развращает, заставляя почивать на лаврах). Около 40% портвейнов «Taylor’s» продаётся в Великобритании, остальное – в более чем 60 странах планеты.
по материалам сайта http://porto-wine.ru