Chateau Margaux 1er Grand Cru 1966

                         

Шато Марго (Chateau Margaux)

Апелласьон Марго (Margaux) Первая категория (1eme Cru)

Шато Марго (Château Margaux) - французское винодельческое хозяйство, расположенное в коммуне Марго, округа Медок, региона Бордо. Согласно «Официальной классификации вин Бордо 1855 года», относится к категории Premier Grand Cru Classé, т. е. высшей категории в классификации. Входит в пятерку лучших производителей Бордо вместе с Château Mouton-Rothschild, Château Lafite-Rothschild, Château Latour и Château Haut-Brion.

Производит три вина с собственных виноградников: Château Margaux (основное или «первое» красное вино хозяйства), Pavillon Rouge du Château Margaux («второе» красное вино хозяйства) и Pavillon Blanc du Château Margaux (белое вино хозяйства). 

 

Шато Марго лежит справа от Дороги Шато возле самого въезда в деревню Марго.

История Шато Марго как важного винодельческого хозяйства начинается только в 1590 г. В то время поместьем владел Пьер де Лестонак, который за 20 лет до этой даты начал собирать виноградник, выкупая и обменивая множество мелких виноградных участков в округе. В 1590 г. ему удалось приобрести у семьи Лори «бриллиант в короне» своего поместья - «Сеньори дю Нобль Мот де Марго» (Seigneurie du Noble Mothe de Margaux).

Потомки Лестонака оставались владельцами поместья в течение двух веков, хотя это имя исчезло из названия, поскольку имение трижды передавалось в наследство по женской линии: первый раз к д’Оледам, затем к де Фюмелям и, в конце концов, к д’Аржикурам.

В 1694 г. маркиз д’Олед унаследовал имущество своего отца и в течение последующих 50 лет соперничал с Александром де Сегюром, прозванным «виноградным принцем», за право быть самым крупным владельцем виноградников. Кроме отцовского поместья Марго, Д’Оледу достались еще имения его матери: Шато де Пез (de Pez) и половина Шато О-Брион (Haut-Brion). Пока Марго принадлежало д’Оледу, главным управляющим поместьем был месье Берлон, которого профессор Пижасу метко окрестил «бордоский Дом Периньон». Берлон был настоящим новатором в виноделии, чьей заслугой являются многочисленные усовершенствования технологии производства вина, не последнее из которых - проведение раздельной винификации белого и красного винограда.

Д’Олед умер бездетным в 1746 г., и Марго перешло в руки де Фюмелей, один из которых женился на сестре маркиза.

Жозеф де Фюмель, новый владелец, был необыкновенно богат, но его единственная дочь Мари-Луиза Элизабет, несмотря на доставшееся ей огромное наследство, не была отмечена счастливой судьбой.

К несчастью для Мари-Луизы Элизабет, на ее богатство пал алчный глаз мадам дю Барри. Любовник и покровитель дю Барри Людовик XV тогда уже был близок к смерти, и она беспокоилась о своем будущем. С помощью короля она надавила на незадачливую наследницу де Фю- меля и организовала свадьбу последней со своим деверем, месье дю Барри. После смерти короля дю Барри посчитал разумным сменить свое имя. Благородные де Фюмели не пожелали делиться своим именем с авантюристом, и тот принял титул графа д’Аржикура. Именно он, будучи галантным кавалером, привлек однажды внимание близорукого Людовика XVI благодаря сверкающим пуговицам на своем придворном наряде. Король заинтересовался пуговицами, приняв их за огромные бриллианты, на что д’Аржикур ответил, что камни и вправду были бриллиантами с его земли - на самом деле пуговицы были сделаны из отполированных кварцитов с виноградника Марго.

Наступила Французская революция, и придворный угодник резво эмигрировал, оставив несчастную Мари-Луизу Элизабет и все свое имущество на произвол судьбы.Его бегство было подлостью, которой не откажешь в благоразумии, поскольку и Мари-Луиза, и ее отец были арестованы и отправлены на гильотину. Марго как имущество эмигранта было конфисковано государством, но затем его выкупила Лора де Фюмель, двоюродная сестра несчастной Мари-Луизы Элизабет.

Лора де Фюмель вышла замуж за барона Г ектора де Брана, которого прозвали «Наполеоном виноградников». Де Фюмель был в то время в стесненных обстоятельствах, и вскоре после выкупа Марго Лора была вынуждена сдать его в аренду в результате непредвиденного требования революционного правительства выплатить треть цены выкупа золотом, а не банкнотами. Де Бран был вынужден покинуть страну и потерял все свое имущество.

Лора смогла удержать шато, заплатив за него самостоятельно, но в 1802 г., после развода и нового замужества, она продала Марго, к тому времени отягощенное долгами и судебными разбирательствами. Покупателем стал маркиз де ла Колонийя, который заплатил за шато 650 тысяч франков, на 300 тысяч меньше цены, которую Лора отдала всего шесть лет назад.

Маркиз - французский торговец, заработавший состояние и титул в Испании, - не сильно интересовался производством вина, и при его владении репутация виноградника упала. Тем не менее у самого поместья, как и у всей Франции, есть повод благодарить де ла Колонийя, так как именно он заказал постройку великолепного особняка в стиле Палладио и выстроил еще ряд зданий, которые составляют нынче гордость Медока. К 1816 г. работа была почти закончена, но, к сожалению, в этом  же году де ла Колонийя умер, так и не успев пожить в своем знаменитом доме.

1836 г. колоритный и необыкновенно удачливый банкир Алехандро Агуадо, маркиз де лас Марисмас дель Гвадалкнивир, за огромную сумму в 1350 тысяч франков купил Марго у потомков до ла Колонийя. В отличив от последнего, Агуадо был истинным испанцем. Он заработал состояние на службе у испанского короля, где был кем- то вроде финансового советника. Он отвечал за управление испанским государственным долгом, а свой звучный титул получил от короля за организацию и финансирование крупнейшего проекта по осушению болот Гвадалквивира в Андалусии. Министры финансов, чья роль заключается в добывании средств для своего правительства, обычно не пользуются особой популярностью среди соотечественников. и Агуадо не был исключением из правила. Уязвленный презрением дворянского сословия в своей родной стране, он покинул Испанию и стал банкиром во Франции.

Продолжая вести финансовую деятельность в Париже, в последние 14 лет своей жизни он все же решил насладиться собственным богатством и пожить в свое удовольствие в поместьях, которые приобрел за свою жизнь. Он любил покровительствовать искусствам: Россини был его протеже, а коллекция живописи, подаренная государству и представленная теперь в галерее Агуадо в Лувре, служит ему памятником.

После смерти Агуадо в 1842 г. Марго перешло к его сыну, тоже Алехандро, который был женат на шотландской красавице Эмили Макдонелл. Она была замечательной женщиной, но, как и в случае с Мари-Луизой Элизабет де Фюмель, статус хозяйки Шато Марго ничем не помог ей в ее жизни, полной бесконечных трагедий. Муж Эмили умер после долгой психической болезни.

Она вышла замуж за его младшего брата, виконта Онесима Агуадо, казалось, только для того, чтобы в течение всего нескольких лет вновь пережить череду тяжелых утрат - сначала троих своих детей, а потом и нового мужа. Эмили была фрейлиной императрицы Евгении, которой была очень предана и за которой после свержения императора в 1870 г. последовала в изгнание в Англию. Девять лет спустя, когда все надежды на реставрацию империи рухнули после гибели в бою единственного сына императора, виконтесса Агуадо за пять миллионов франков продала Марго другому парижскому банкиру, графу Пийе-Уиллю. Цена была неплохой, и это позволило Эмили остаться при императрице, не испытывая беспокойства по поводу средств к существованию. Дела, однако, не заладились и у новых владельцев.

Они совершили покупку в Медоке в один из самых сложных периодов в истории Бордо. Перипетии мировой экономики, эпидемии мучнистой росы, разрушительного нашествия филлоксеры отразились на благополучии парижских банкиров так же сильно, как и на финансовом положении других собственников, и зять Пийе-Уилля, социалист герцог де Тремуи, в конце концов решил поставить на этом крест. В 1921 г. Марго было продано синдикату инвесторов из департамента Эро, возглавляемому Пьером Моро. Моро при поддержке Албера Изенберга, крупного судовладельца и председателя синдиката, много сделал для восстановления репутации и качества вина.

Несмотря на все их усилия, спад в конце 1920-х гг. и плохие урожаи 1930,1931 и 1932 гг. настолько истощили средства синдиката, что в 1934 г. Марго решили выставить на продажу.

Именно в этот момент на сцене Марго появился дворянин по имени Фернан Жинесте. Этот «белый рыцарь» достал необходимые средства через французского мэра в Сайгоне месье Бойландри. Бойландри был предпринимателем и приобрел себе состояние и влиятельных покровителей, выступая в основном в качестве агента французских поставщиков предметов роскоши, к коим принадлежала и семья Жинесте. Жинесте по телеграфу отправил Бойландри длинное описание поместья и трудностей его положения, а также финансовых сложностей с покупкой. Уважение и доверие Бойландри к Жинесте было настолько безграничным, что он просто телеграфировал в ответ: «Сколько?», и средства тут же были предоставлены.

При владении Жинесте дела в поместье шли хорошо, и качество вина Шато Марго постепенно вернулось на достойный уровень. Однако в начале 1970-х гг. торговый бизнес Жинесте пришел к банкротству, причиной чему во многом послужило патологически честное выполнение условий закупочных контрактов с виноградарями в 1972, 1973 и 1974 гг. Урожаи этих лет были, как известно, неудачными, и за море закупленного негодного сырья компании Жинесте пришлось выкладывать по 20 тысяч франков в день только на выплату процентов. Единственным выходом из этой ситуации могла стать только продажа Шато Марго.

Такой выход был столь же печален, сколь и прост. Но чтобы найти подходящего покупателя, пришлось ждать почти четыре года. Жинесте хотели получить три гарантии при продаже поместья: сохранение за компанией эксклюзивных прав на распространение вин Шато Марго, гарантию сохранения рабочих мест и право для Пьера Жинесте, которому тогда было уже за семьдесят, мирно дожить до конца своих дней в имении, для которого он столько сделал. Один за другим кандидаты на покупку отсеивались: либо они не имели возможности выполнить эти требования, либо отвергались французским правительством, потому что не были французами и потому не подходили на роль владельцев столь значимой части французского национального достояния. Такое отношение возмутило Жинесте, особенно принимая во внимание то, что всего 10 лет назад англичанам позволили купить Шато Латур (Latour). Мучения Жинесте закончились с появлением потенциального покупателя - не француза, но грека. Власти посмотрели сквозь пальцы на иностранное происхождение Андре Менцелопулоса в связи с тем, что он владел процветающей во Франции сетью супермаркетов «Феликс Потан», и сделка была завершена в 1977 г.

Вскоре за покупкой последовала ни с чем не сравнимая программа инвестиций. Безупречная реставрация и отделка интерьеров прекрасного палладианского шато, с чередой построек, выкрашенных в теплый, солнечный желтый цвет, и великолепным парком, сделали Марго самым привлекательным местом Медока. Однако вино, безусловно, является основной достопримечательностью этого поместья, тем более что уже начиная с 1978 г. качество вина чрезвычайно улучшилось. С каждым урожаем вино становится все лучше и лучше. В течение 1980-1990-х гг. вино Шато Марго почти без исключений всегда было для меня высочайшим образцом качества, изящества и благородства среди всех поместий первой категории.

Андре Менцелопулос умер в 1980 г., после чего Марго находилось под общим управлением его дочери Корин. Из всех собственников поместий первой категории она, пожалуй, наиболее деятельно участвует непосредственно в процессе производства вина. Корин олицетворяет дружелюбие - она единственная из всех хозяев знаменитых поместий лично отвечает на телефонные звонки. Примерно семь лет назад Корин решила соединить часть семейного бизнеса с бизнесом семьи Аньели. Сейчас Корин является президентом этой компании.

Производство вина продолжается под блестящим руководством главного управляющего Поля Понта- лье, который, вероятно, был одним из первых «кочующих» виноделов и до сих пор остается лидером в этой группе специалистов. Он работает с Брюно Пратсом в винодельческом хозяйстве в Чили, где в свое время получил солидный опыт работы в качестве советника французского правительства. В поместье Плезир де Мерл (Plaisir de Merle), главном винодельческом хозяйстве южно-африканской фирмы Stellenbosch Farmers Winery, он также работает консультантом. После того как Филипп Барре отошел от дел, ассистентом Понталье является Филипп Басколь.

С 1986 г. в Марго не произошло, по словам Поля, кардинальных изменений, кроме того что все более тщательно отшлифовываются тысячи винодельческих тонкостей, необходимых для производства великого вина. В винограднике стали гораздо меньше систематически применять пестициды, и три четверти его площади теперь обрабатывают биологическими способами и только при необходимости.

Это требует более тщательного ухода за лозами на каждом участке, но в конечном итоге приносит самый лучший результат, к тому же таким образом сохраняется природное равновесие. Контроль за сбором проводится гораздо строже, чем раньше, и с 1986 г. с молодых лоз стали обрезать лишние гроздья незрелого винограда. После того как была открыта различная степень влияния сортов дуба на качество вина, древесина для бочек отбирается теперь с особой тщательностью.

Белое вино Шато Марго, Pavilion Blanc (Павийон Блан), первое и одно из лучших среди всех белых вин Медока, число которых неизменно растет, очень приятное и свежее, полностью производится из винограда совиньон, растущего на участке в 9 гектаров. Винификация проводится в новых дубовых бочках, где перед розливом вино выдерживают от 6 до 7 месяцев.

Более 150 лет назад Чарлз Кокс описал красное вино Шато Марго так: «Этим винам присущи элегантность, прекрасный цвет и очень сладкий букет; они крепкие, но не пьянящие; они возбуждают аппетит, но не ударяют в голову и оставляют дыхание чистым, а рот - прохладным». Именно так можно охарактеризовать любой из последних урожаев Марго, и что еще после этого можно требовать от вина?

 

 

 источник: Джеймс Сили, "Великие вина Бордо"